Когда-то я думал, что экзистенциализм — это философия пустых кофейных чашек, полуночных сигарет и вечного вопроса «зачем?». Мне казалось, что Сартр, Камю и другие говорили лишь об абсурде, одиночестве и бегстве от иллюзий. Я носил это знание как тяжёлый плащ, укрываясь им от мира, который требовал от меня смыслов, которых я не находил. Пока однажды осенний ветер не унёс мои конспекты по философии в реку, а вместе с ними — старые представления.
Всё началось с дождя. Я стоял на мосту, наблюдая, как страницы с цитатами о «бунте против абсурда» растворяются в воде. Рядом остановился пожилой мужчина с мольбертом. Не спросив разрешения, он начал рисовать тонущую бумагу.
— Интересно, — сказал он, не отрываясь от холста, — вы плачете о потерянных мыслях или радуетесь, что теперь сможете придумать свои?
Его звали Артем. Он оказался художником, который верил, что экзистенциализм — не тупик, а дверь. «Существование предшествует сущности? Отлично! Значит, я не обязан быть „художником“. Я могу быть штрихом, цветом, даже ошибкой в чужой картине. И это прекрасно».
Мы стали пересекаться в его мастерской, где пахло масляными красками и яблоками. Артем не бунтовал против абсурда — он танцевал с ним. Его картины были хаотичными, но в каждом мазке читалась решимость: «Да, мир не дал мне смысла. Зато дал краски. И выбор — смешать их в серую грязь или создать закат, которого никогда не было».
Однажды я спросил, не боится ли он, что всё это бессмысленно. Он улыбнулся:
— Страх есть. Но разве смысл — это монолит? Может, он в том, чтобы каждое утро выбирать, кому улыбнуться, какой цвет добавить в мир, какую мелодию насвистывать по дороге домой. Даже если завтра всё исчезнет.
Его слова стали трещиной в моём плаще. Я начал замечать, как экзистенциализм живёт не в книгах, а в мелочах: в решении купить цветок вместо бутылки вина, в смехе ребёнка, в том, чтобы не пройти мимо чужой боли. Абсурд не исчез, но я научился строить мосты через него — из слов, поступков, молчаливых чаепитий с подругой.
Сейчас, глядя на свою жизнь, я вижу холст. На нём нет великой цели, зато есть мазки: синий — тот день, когда я помогла незнакомцу, жёлтый — песня, спетая у костра, алый — письмо, где кто-то назвал мои слова спасательным кругом.
Экзистенциализм оказался не концом, а началом. Небо без бога? Пустое пространство, чтобы нарисовать своих птиц. Жизнь без предопределённого смысла. Свобода вышивать его нитями ежедневных выборов.
Иногда я возвращаюсь на тот мост. Без плаща. С блокнотом, куда записываю новые мысли: «Существование — не проклятие, а холст. А я — кисть. И даже если шедевра не получится — сам процесс есть бунт против пустоты».
Артем ушёл год назад, оставив мне краски и фразу: «Не ищи смысл — создавай его. Хотя бы на один день». Теперь я учу этому других. Наши жизни — не строки в чужой книге, а белые страницы. И отчаянная красота экзистенциализма в том, что перо в наших руках. Даже если чернила — всего лишь кофе и слёзы.